Неточные совпадения
Кто только случайно и умышленно заглядывал в эту
светлую, детскую душу — будь он мрачен, зол, — он уже не мог отказать ему во взаимности или, если обстоятельства мешали сближению, то хоть в доброй и прочной
памяти.
Когда Алеша с тревогой и с болью в сердце вошел в келью старца, то остановился почти в изумлении: вместо отходящего больного, может быть уже без
памяти, каким боялся найти его, он вдруг его увидал сидящим в кресле, хотя с изможженным от слабости, но с бодрым и веселым лицом, окруженного гостями и ведущего с ними тихую и
светлую беседу.
— Э! э! э! э! — промолвил с расстановкой, как бы с оттяжкой, дьякон, играя перстами в бороде и озирая Чертопханова своими
светлыми и жадными глазами. — Как же так, господин? Коня-то вашего, дай Бог
памяти, в минувшем году недельки две после Покрова украли, а теперь у нас ноябрь на исходе.
Бедная Саша, бедная жертва гнусной, проклятой русской жизни, запятнанной крепостным состоянием, — смертью ты вышла на волю! И ты еще была несравненно счастливее других: в суровом плену княгининого дома ты встретила друга, и дружба той, которую ты так безмерно любила, проводила тебя заочно до могилы. Много слез стоила ты ей; незадолго до своей кончины она еще поминала тебя и благословляла
память твою как единственный
светлый образ, явившийся в ее детстве!
Влияние Грановского на университет и на все молодое поколение было огромно и пережило его; длинную
светлую полосу оставил он по себе. Я с особенным умилением смотрю на книги, посвященные его
памяти бывшими его студентами, на горячие, восторженные строки об нем в их предисловиях, в журнальных статьях, на это юношески прекрасное желание новый труд свой примкнуть к дружеской тени, коснуться, начиная речь, до его гроба, считать от него свою умственную генеалогию.
Беднее было бы сердце и
память, если б я пропустил те
светлые мгновения веры и восторженности!
Умер он в полной
памяти и
светлом разуме, с молитвой и благословением…
Притупленное воображение силилось создать какие-то образы, помертвелая
память пробовала прорваться в область прошлого, но образы выходили разорванные, бессмысленные, а прошлое не откликалось ни единым воспоминанием, ни горьким, ни
светлым, словно между ним и настоящей минутой раз навсегда встала плотная стена.
Мы станем свято твою
память чтить,
Хранить ее на многие и счастливые лета,
Позволь, о
светлый дух, тебя молить:
Да услышана будет молитва эта!
В
памяти его вставали вычурным и
светлым строем мудрые слова дьячка Коренева...
Тогда открывались
светлые, острые глаза, и лицо старца, — благообразное, спокойное, словно выточенное из кипарисового дерева, — сразу и надолго оставалось в
памяти своим внушительным сходством с ясными, добрыми ликами икон нового — «фряжского» — письма.
Главное же, я знал и был совершенно убежден в том, что встречу Биче Сениэль, девушку,
память о которой лежала во мне все эти дни
светлым и неясным движением мыслей.
Варвара Михайловна (просто, грустно, тихо). Как я любила вас, когда читала ваши книги… как я ждала вас! Вы мне казались таким…
светлым, все понимающим… Таким вы показались мне, когда однажды читали на литературном вечере… мне было тогда семнадцать лет… и с той поры до встречи с вами ваш образ жил в
памяти моей, как звезда, яркий… как звезда!
Но иногда опять какой-то дух враждебный
Меня уносит в бурю прежних дней,
Стирает с
памяти моей
Твой
светлый взор и голос твой волшебный.
— Вот то-то и есть! — подхватил Лесута. — При блаженной
памяти царе Феодоре Иоанновиче были головы, а нынче… Да что тут говорить!.. Когда я служил при
светлом лице его, в сане стряпчего с ключом, то однажды его царское величество, идя от заутрени, изволил мне сказать…
В
памяти моей успели изгладиться живописные холмы, леса и села, которые на протяжении многих и многих сотен верст смотрятся в
светлые, благодатные волжские воды.
День отъезда из села стёрся в
памяти мальчика, он помнил только, что когда выехали в поле — было темно и странно тесно, телегу сильно встряхивало, по бокам вставали чёрные, неподвижные деревья. Но чем дальше ехали, земля становилась обширнее и
светлее. Дядя всю дорогу угрюмился, на вопросы отвечал неохотно, кратко и невнятно.
Такое
светлое пятно на непроницаемом мраке
памяти моей в данное время почти невероятно, так как мне не могло быть более 1 1/2 года от роду.
Когда печальная процессия двинулась по дороге, Яша шел далеко впереди, сильно размахивал руками и громко пел «вечную
память»; мы с о. Андроником и Асклипиодотом несколько верст шли за гробом пешком; пение «Святый боже…» далеко разносилось по лесу, и было что-то неизъяснимо торжественное в этом
светлом осеннем дне, который своим прощальным светом освещал наше печальное шествие.
Волшебной силой песнопенья
В туманной
памяти моей
Так оживляются виденья
То
светлых, то печальных дней.
У меня осталось в
памяти, что на нем был пестрый
светлый жилет с большой цепочкой.
Я не знаю, зачем я рассказал тебе эту прогулку, — потому разве, что она осталась в моей
памяти как одно из самых
светлых событий прошедших дней, хотя в сущности какое же это событие? Мне было так отрадно и безмолвно весело, и слезы, слезы легкие и счастливые, так и просились из глаз.
Кольцов сам впоследствии, в стихотворении, посвященном
памяти Станкевича, трогательно и живо изображает эти
светлые беседы, этих бодрых, вдохновенных юношей, в кругу которых он тогда находился...
Голос у него то и дело срывался с басовых нот на теноровые, простые слова его речи как-то сами собой, без усилий со стороны слушателей, одно за другим плотно укладывались в их
памяти.
Светлые глаза его горели, и весь он был пропитан пылом своей молодой страсти к делу.
— Еду, конечно. Выздоровеет он или умрет — все равно поеду. Я уже сжилась с этой мыслью и не могу отказаться от нее. Хочется хорошего дела, хочется оставить себе
память о хороших,
светлых днях.
И всех, всех одарила Настя последним приветом…
Светлая, небесная улыбка так и сияла на устах умиравшей… Все работники пришли, все работницы — всякому ласковое слово сказала, каждому что-нибудь отказала на
память…
И вспади тут на
память ему и Груня оленевская, со сковородником в руках за блинами в Маргаритиной келарне, и нежная Домнушка, которую сам оттолкнул от себя, и Устинья Московка, и Параша, и надо всеми ними в недоступной высоте восставал в его воспоминаниях
светлый, чистый образ Дуни Смолокуровой с ее нежной, чарующей улыбкой, с ее глубокими, думчивыми очами!.. И жаль стало Василью Борисычу лесов керженских, чернораменских, где жилось ему так привольно и весело.
Сама еще не вполне сознавая неправду, Дуня сказала, что без отца на нее скука напала. Напала та скука с иной стороны. Много думала Дуня о запоздавшем к обеду отце, часто взглядывала в окошко, но на
память ее приходил не родитель, а совсем чужой человек — Петр Степаныч. Безотвязно представал он в ее воспоминаньях…
Светлый образ красивого купчика в ярком, блестящем, радужном свете она созерцала…
Екатерина Петровна, со своей стороны, напрягала все свои усилия, чтобы побороть охватившее ее внутреннее волнение при встрече со своей бывшей подругой, и при этих словах Натальи Федоровны, видимо, забывшей все зло, сделанное ей Бахметьевой и сохранившей в своей
памяти лишь
светлые черты их отношений в те прошлые далекие годы.
Но как нет правил без исключения, то и тут, в этой тягостной полосе моих ранних воспоминаний, есть одно исключение, с которым для меня соединяется самое
светлое воспоминание о небольшом и, конечно, неважном, но, по моему мнению, в высшей степени замечательном и оригинальном происшествии, бросающем мягкий и теплый луч света на меркнущую в людской
памяти личность благодушнейшего иерарха русской церкви, покойного митрополита Киевского Филарета Амфитеатрова.